Сказать ли правду жене

Однажды я встретила в Парке Горького шапочного приятеля, что вел, приобняв за талию, красивую незнакомую мне женщину, и ни рука, ни лицо его не дрогнули, когда он здоровался со мной, хотя мы несколько раз в году встречались в общей компании с ним и его не менее красивой супругой. И ни разу мне не пришла в голову мысль, что я должна или имею право сообщить об этом мимолетном, но для меня довольно однозначном столкновении, его жене, а, вспоминая его, я не столько удивляюсь невероятности сюжета (сарказм), сколь хладнокровию и спокойствию, с которым держался мужик.

С двумя ближайшими подругами уже много лет назад мы определили, кто из нас готов и до какой степени хочет услышать нечаянную правду, если вдруг (но мы все надеемся, что нет), кто-то из нас окажется в подобной ситуации с какой бы то ни было из сторон.

В целом же я живу с установкой, что ни один здравомыслящий взрослый не станет (за исключением опять же ясных договоренностей) сообщать компрометирующие или неоднозначные сведения третьим сторонам, до тех пор, пока его напрямую об этом не попросят или не спросят.  И даже здесь для меня большой этический вопрос остается вопросом, впрочем, дьявол, как обычно в деталях, и общего правила вроде бы нет, и все же решительная, не терпящая сомнений готовность брать на себя роль карающего меча  –  защитника «правды» – мне не близка.

И вроде бы даже, например, можно говорить о женской солидарности. Но вдруг это незначимый эпизод, ошибка, а вы разрушите своим вмешательством брак? А вдруг и так все знают, но не хотят огласки, и вы окажетесь той, что теперь жестоко наступает на больную мозоль? И тогда это ближе к конкуренции, чем к солидарности.

Предположу, что, защищая таким образом другую женщину, мы косвенно защищаем себя, как бы говоря, «я бы предпочла, чтобы мне сказали», потому что, конечно, ситуация «все знали и только я одна была не в курсе», пожалуй, может переживаться, как еще более оскорбительная.

И все же, разве не получается в этом случае, что мы исходим из своих интересов, натягивая личное представление о благе на чужую жизнь, да еще при этом как бы гордимся своей правдивостью?

И поскольку у меня нет однозначной уверенности в том, что на самом деле будет благом, я в большинстве неочевидных случаев выбираю позицию промолчать, что, однако, может быть трактовано как малодушие и предательство (особенно если речь пойдет о действительно близких подругах).

И вот в связи с недавней дискуссией с приятелем, что пережил нечто подобное, я опять задумалась об этически неоднозначных выборах.

 Ведь вышеописанная неоднозначность – это  еще цветочки. Потому что в нынешние дни боюсь каждый из нас рано или поздно столкнется (а многие уже) с бесконечным количеством компромиссов и постоянной необходимостью принимать решение о том, что  кому можно сказать,  а где лучше промолчать. И если вы думаете, что вы пока не столкнулись – так скорее всего вам это лишь кажется.

Вот буквально вчера я работала с клиенткой, что никак не могла понять, а почему проект мечты никак не вызывают энтузиазма и привычного прилива энергии.  И поскольку ее кейс не первый, я позволила себе предположение, что это закономерная реакция на внешние процессы.  Категорическое отрицание такой возможности через 30 минут бережного исследования превратилось в изумление количеством  «незамеченных», вытесненных фактов сдерживания, умалчивания, осторожности, недосказанности, что является естественным следствием политической ситуации и обстоятельств, в которых моей клиентке приходится действовать.

А вы говорите адаптация. Похоже пока лишь несемся вниз, навстречу new normal.

Но, возвращаясь к первой теме. Вы бы сказали жене?