Быть похожей на мать

Больше половины моих клиенток, а также знакомых женщин признаются, что их самый страшный кошмар – стать похожей на мать. Надежду на светлое будущее дает оставшееся меньшинство, что в целом видит своих мам скорее в позитивном свете и готовы опираться на их образ, как на некую ролевую модель, но и там при ближайшем рассмотрении позолота с кумиров слегка облетает, что, впрочем, нормально, нам для сепарации немного сомнения в родителях не повредит.

На этом фоне особенно забавно, когда любимый врач, желая, видимо, сделать приятное, после знакомства с моей мамой пишет: «теперь я знаю, откуда такая супердочка». И я думаю, а как же он сохранил такую милую наивность, как ему удается не знать, что многие женщины в нашей стране сочтут подобный комплимент оскорблением? К счастью, я уже готова признать, что наследую по женской линии немало хорошего, опять же догадываюсь, что хотел человек приятное сказать, так что я не стала мысленно превращать его в земляного червяка, хотя прошел, конечно, по грани, чо уж там.

А еще я слишком хорошо знаю, что несмотря на все старания,  именно ту часть мамы,  что изо всех сил отрицаем, мы с собой и носим.  Даже если нам в целом удается не повторять, то, что не хотелось бы, в кризисные моменты вдруг ловим себя: я говорю как она, я действую как она, какого хрена, я ж так старалась!

Совсем отрицать в себе материнские черты или сливаться в единое, идеализируя маму – две крайности, каждая из которых не слишком продуктивна. Отрицая, мы отказываемся в каком-то смысле от силы рода, вычеркиваем из репертуара огромные пласты реакций и поведений, которые возможно в небольших дозах были бы полезны, а иногда (я видела) полностью подавляем в себе женственность,  не желая ни в коем случае  быть похожей на НЕЕ. Идеализируя – не выходим  здоровую сепарацию, не способны строить собственные отношения без оглядки и сравнения.  А потому в терапии мы учимся брать, наследовать и чувствовать принадлежность к тому, что ценно, сознательно выбирая не транслировать в следующие поколения наш личный не самый вдохновляющий детский опыт, учимся видеть  маму реальной (ну насколько это вообще возможно) и справляться с этой реальностью неразрушительным для себя способом.

При этом сегодня много матерей, переживающих   за качество собственного материнства, остановивших на себе насилие, выбравших не передавать в следующие поколения травму, а ведь многим почти не на что опираться, мы действуем по принципу «лишь бы не так, как было в у нас», и это тоже не самый эффективный путь, но что делать? У нас свои грабли, свои ужасы, свое несовершенство и свои же материнские высоты.

Мне бы хотелось сегодня всех мам поддержать. Никого из нас не учили быть родителем, мы как умеем справляемся.  При этом мы достаточно зрелые, чтобы понимать: даже если мы не виноваты в том, какие мы – это не значит, что это не наша ответственность. В этом я вижу прогресс по  сравнению с прошлыми поколениями. И еще мы научились говорить своим детям о любви, хотя сами в детстве почти не слышали таких слов,  и все это суммарно делает каждое последующее поколение детей чуть более здоровым и защищенным, а это уже немало.

А еще мы знаем: накрыть наших детей золотым куполом бесконечного счастья и безопасности непосильная задача. Да и вообще такой задачи нет. Сохранить по возможности в целости, поддержать, напитать и выпустить то, что было дано на временное хранение, продолжая оставаться островом любви, к которому всегда можно ненадолго причалить –  примерно такая у нас задача. Ну и мы стараемся.