Крепкие отношения

В интервью бывшего сотрудника ЦРУ, нынешнего писателя и лектора услышала, что люди стремятся к психологическому комфорту.

Это базовое знание для каждого, кто хочет управлять отношениями, потому что если вашему партнеру, коллегам, друзьям с вами комфортно, то они будут хотеть с вами быть.

Иными словами, тот рулит отношениями, кто способен комфорт создать. (ну, или добавлю уже от себя, сознательно создать невыносимость)

Собеседники также немного поговорили еще о том, что такое психологический комфорт. И из интервью следует, что нам комфортно, когда нам безопасно, нами интересуются, действия согласовывают, учитывают наше удобство-неудобство. И это вроде бы очевидно.

Так в начале деловой встречи комфорт создается через простые знаки внимания: мы можем уточнить удобно ли собеседнику, хочет ли он чаю-кофе-воды, мы можем подстроится под его темп речи, дать ему время спокойно осмотреться и проч.

И вот я думаю, все это, конечно, правильно, но никак не объясняет регулярно возникающую привязанность ко всякого рода мерзавцам: к тем, кто абсолютно не заинтересован ни в чьем комфорте или удобстве.

Впрочем, мысль вырвана из контекста. В интервью есть кусочек и про Стокгольский синдром. И вообще это не означает, что мысль о психологическом комфорте, как о состоянии, к которому мы стремимся не верна.

А лишь говорит о том, что:

Мы по-разному можем понимать комфорт

Одного психологического комфорта для отношений недостаточно

По первому пункту могу сказать:

• То, что для кого-то кажется дискомфортом (например игнорирование) для другого просто знакомый с детства фон. Норма жизни, к которой он, не зная иного, будет подспудно стремиться. И тогда его бессознательно тянет к мудакам* всех мастей. Этим объясняется большое число застрявших в патологических отношениях. Это люди, что головой смотрят в одну сторону, а бегут в строго противоположную, навстречу бездне, фантастически изобретательно ее не замечая.

Мы можем бессознательно подменять понятия. Так, сочувствие зачастую незаметно для выражающего переходит в назидание и воспитание. И вот он уже дает советы, как надо было, или рассказывает о том, как он сам был молодец в подобной ситуации. Таким образом на выходе это уже не сочувствие, а какая-то химера. Получатель «сочувствия» ощущает, что готов спрыгнуть со скалы, лишь бы прервать этот трогательный поток красноречия, но не у каждого есть под рукой подходящая скала.
Так же тревога очень любит маскироваться заботой, из-под которой скалит зубки всеведущий контроль. И тогда все те же действия, которые, казалось бы, призваны создать для нас психологический комфорт (нами интересуются, спрашивают, как мы, где мы, что приготовить, как мы планируем провести вечер и всячески стараются нам что-то предложить) вдруг перестают быть для нас комфортными. Мы замечаем, что невольно норовим исчезнуть с радаров.
А наш «заботящийся» партнер, что как ему казалось создавал нам психологический комфорт, недоумевает. Мы может и сами до конца не понимаем, в чем дело, но фоновую тревогу, недоверие, небезопасность (из которой второй о тебе «заботится») не скрыть. А потому важно понимать, что мимикрия, формальные действия не из любви или интереса, а из страха или тревоги не работают на психологический комфорт партнера.

• Даже общепринятые обычные знаки внимания для кого-то, кто, например, находится больше в аутическом спектре или просто сегодня не выспался, плохо себя чувствует и не хочет привлекать к себе внимание, могут стать избыточными и вместо комфорта приводить к дискомфорту.

Иными словами, если мы реально хотим быть комфортными для другого, нам придется этого другого неплохо изучить. По второму пункту читайте примерно всю классическую любовную литературу, психологическую литературу об отношениях в паре, а также бизнес-литературу о построении прочных команд *(мудак здесь внегендерное). #отношения