Обида. Отпустить и забыть?

 «Обижаться (по меткому выражению не помню кого) – это пить яд в надежде, что отравится другой».

Да обида разъедает душу, а потому обычно ее призывают «отпустить». Но до конца не ясно, а как, собственно говоря, это сделать, если оно болит? Для начала скажу важное: отпустить не равно забыть. Более того, кое-что забывать очень опасно. И об этом повторю свой старый пост. Отпустить означает перестать об это раниться. И делаем мы это не потому, что кто-то повинился и признал, какой он был скотиной, а для того, чтоб власть прошлого над нами прекратилась. Чтобы история, в которой мы чувствовали себя беспомощными и слабыми перестала в нас жить так, будто это все еще происходит прямо сейчас.

Давайте подумаем, как это можно сделать? Опорой нам станут ответы на вопросы из предыдущего текста об обиде.

Нам важно понять, кто именно страдает. А страдает наш пресловутый внутренний ребенок, доверившийся другому в надежде на некий сценарий, который оказался нереалистичным. Ребенка утешить может лишь взрослый, так что придется его пригласить. Пригласить своего внутреннего взрослого, который способен посочувствовать и поддержать ту часть, что страдает. И дать ребенку поплакать всласть, и поддержать его в праве чувствовать ту боль, которую он испытывает, и заметить, где она располагается телесно.

Возможно, к телесному переживанию обиды придется возвращаться несколько раз, давая ей право быть. «Вот сейчас у меня болит в груди и подступают слезы, да мне было больно слышать, что я ничего особенного для него не сделала. Мне хотелось быть важной для него также, как он был важен для меня, но это ожидание не оправдалось.»

Примерно так может звучать признанная обида, которой дается место в теле. И дальше можно сказать себе любые слова утешения, какие вы сказали бы ребенку, что жалуется вам на свое горе, свою неудачу.

Это интересный механизм: разрешение и признание сильного чувства позволяет остановить его разрастание. А проживание через телесную боль, не столько усиливает, сколько истощает эмоцию. Так, бывает меркнет постепенно наше восприятие яркого события в регулярном пересказе. Рассказал одному – очень воодушевленно, второму, третьему. А к седьмому сдулся. Слова остались, рассказ сложился, но переживания утратили остроту. Это часть работы с эмоцией.

Но есть возможность и работы с когнициями.

Взрослый может не только сказать добрые слова, но и заметить потребности другой стороны конфликта, рассмотреть ситуацию из нейтральной точки, помочь увидеть неоправданность ожиданий, проекцию, наше сверх-требование, в котором мир вертится вокруг нас, настроен исключительно на наши потребности, и все его силы направлены на то, чтобы не дай бог не задеть нашу чувствительность.

Слушая клиентов, я замечаю, каким болезненным может быть, например, столкновение тех, кто находится в дефиците. Устала мама, потому что сейчас разрывается на двух работах, а ее собственная лежачая мать выгнала очередную сиделку. Устала ее дочь, недавно родившая второго малыша: она не высыпается, она задергана. И каждая из этих взрослых женщин ожидает от другой сочувственного внимания, поддержки, участия. Их диалог напряжен, они мало что могут друг другу дать, и каждой из них, несмотря на взаимное сочувствие, немного обидно, что нужной поддержки в семье сейчас не получить. Собственный внутренний взрослый каждого из участников обессилел.

В такие моменты роль нейтрального наблюдателя иногда отдают терапевту. Это тоже нормальный ход на то время, когда мы истощены и не способны справляться с затапливающими чувствами. Терапевт поможет увидеть дефициты каждой стороны и неоправданность надежд. Вместе с тем он может дать ту опору и сочувствие, которое кажется прямо сейчас уже и негде добыть.

Ну и последний важный момент. Не добивайте себя, если вам все еще обидно, самокритикой. (что это я все никак не проработаю обиды!). Некоторые раны болят и правда долго и от того, что мы будем злиться на себя, они вряд ли затянутся быстрее.