Чему мы могли бы поучиться у стоиков?

Вот уже много лет врач-психотерапевт Дональд Робертсон изучает стоиков, и даже написал книгу, в которой рассматривает их философию, как когнитивно-поведенческую терапию. Впрочем, и основатели КПТ никогда не скрывали, что стоики оказали огромное влияние на ее формирование. Недавно Робертсон написал статью под названием «Руководство стоиков для выживания в пандемию» об уроках борьбы со стрессом, которые мы могли бы извлечь из наследия Марка Аврелия, и я произвольно частями перевела ее. Если хотите ознакомиться с полной версией – есть ссылка в комментах, а ниже основные идеи.

Марк Аврелий

«Много лет я пишу о жизни Марка Аврелия и должен сказать, что это был не только один из самых почитаемых Римских императоров, но еще и знаменитый античный философ-стоик, проведший последние 14 лет своей жизни в непосредственном соприкосновении с эпидемией чумы, получившей, кстати, название Антонинова Чума в честь фамилии Марка-Аврелия – Антонин, и в конце концов убившей и Марка-Аврелия, и еще примерно пять миллионов человек.

Большую часть информации об эпидемии, которая преследовала Римскую Империю примерно с 166 по 180 годы мы знаем из записей врача Галена, который отмечал, что болезнь, основными симптомами которой являются язвы, возникающие на задней поверхности горла и переходящие в последствие на тело и лицо, передается по воздуху, однако римляне так и не поняли, как остановить ее распространение. Основными способами борьбы стали жертвы Аполлону – богу чумы и повсеместное окуривание ладаном в попытке очистить ядовитый воздух. Увы, эти меры не помогали. Трупы вывозили телегами.

И вот, посреди этого ужаса, Марк-Аврелий пишет книгу, которая в английском варианте названа «The Meditations или To himself», а в русском «Наедине с собой. Размышления», содержащую данные самому себе советы, о том, как справляться в непростое время с болью, тревогой, болезнью и потерями. И, похоже, мы можем извлечь из этих советов немало пользы сегодня.

Основные идеи стоиков

Одна из центральных доктрин стоицизма определение достоинства (virtue) как истинной добродетели. Стоики верили, что самым важным в жизни является моральная мудрость. Virtue включает в себя такие понятия как – справедливость, доброта, добросовестность, смелость и самодисциплина, то есть качества, которыми мы часто восхищаемся в других людях.

Стоики также отличали радость, получаемую от «внешних» благ, таких как богатство, здоровье, репутация и истинную радость (eudaimonia) — наполнение, происходящее из попыток жить в соответствии с вышеуказанными ценностями.

Стоики рационально считали, что хорошее здоровье и длинная жизнь лучше плохого, но мудрый может извлечь пользу из любого расклада, недаром так много людей утверждают, что именно болезни, опасные ситуации и угроза смерти изменили их к лучшему, сделали более благодарными и позволили почувствовать радость и ценность жизни.

Дихотомия Контроля

Древние Стоики утверждали, что моральная правда всегда внутри нас и призывали отличать ситуации, которые «зависят от нас» от тех, которые не зависят. Современные Стоики называют такой подход к оценке текущего момента «Дихотомией контроля», а многие люди находят сам по себе процесс определения степени своего влияния на ситуацию способом помогающим снижать уровень стресса.

То, что происходит со мной никогда не подчинено полностью моему контролю, но вот мои мысли и действия в данной ситуации – добровольны.

Я не контролирую пандемию, но я контролирую свое ответное поведение. Эта мысль позволяет Стоикам не тревожиться о том, на что они не в состоянии повлиять и сфокусироваться, взяв больше ответственности за свои собственные действия.

«Нас расстраивают не сами события, а наше мнение о них» — вот психологический принцип Стоиков, взятый за основу когнитивно-поведенческими терапевтами. Мы управляем не только своими действиями, но и своими мыслями, которые в свою очередь определяют наши эмоции. Стоики берут ответственность за свои оценки, избегая все же смешивать оценки с внешними объективными событиями.

На практике это означает, что нас пугает не столько вирус сам по себе, сколько то, что мы о нем думаем, нас злят не сами по себе действия других, игнорирующих необходимость социального дистанцирования, а наше мнение об этих действиях.

Как справляться

В начале книги Марк-Аврелий перечисляет разные характеристики людей, которыми он восхищен, определяя, какие из черт значимых для него примеров можно использовать в сложных жизненных обстоятельствах.

В современной терапии мы спрашиваем клиентов и себя «А какие ресурсы у нас есть? Что нам может помочь справиться с текущей ситуацией?». И этот вопрос естественным образом формирует следующий: «А как справляются другие?». Стоики обращают внимание на терпение, самодисциплину, планирование, которые могут сделать нас более устойчивыми при встрече с неприятностями, опираясь на примеры друзей, коллег, семьи, исторических фигур и даже вымышленных персонажей, которые могли бы стать для нас ролевой моделью на момент кризиса.

Марк Аврелий в особенности выделяет двоих учителей, ставших для него примером того, как можно справляться с тяжелой болезнью, такой, например, как чума. Один из них – Аполлоний Халкедонский, не изменивший себе, не утративший мужества, сохранивший невозмутимость даже перед лицом долгих страданий от боли, опиравшийся на осознание невозможности влиять на события, находящиеся вне нашего контроля. Другой- проконсул и учитель Марка-Аврелия Клавдий Максим, также продемонстрировавший способность сохранять внутреннюю силу и способность радоваться не только в терминальной стадии болезни, но даже и на смертном одре.

Марк-Аврелий выражал благодарность богам за возможность увидеть в реальной жизни примеры virtue.

И зная все это намного легче понять другую максиму Стоиков:

Страх приносит нам больше вреда, чем те события, которых мы боимся.

Это высказывание можно отнести ко всем «нездоровым» эмоциям в целом, которые стоики называли pathos. То есть если наши шансы на выживание в пандемию 99% и возможно даже больше, своими страхами и тревогой мы разрушаем нашу жизнь, а в самых крайних случаях люди, не выдерживая дистресса, даже заканчивают жизнь самоубийством. И тут то мы и понимаем, насколько сам по себе страх опаснее того, чего мы боимся, поскольку он покушается на наше психическое здоровье и качество жизни

Но есть и более глубокая мысль, скрытая в вышеприведенной максиме. Самое плохое, что может сделать вирус – это навредить нашему телу, и в крайнем случае убить нас, в то время как страх проникает в самую сущность нашего бытия, убивая человечность, если только мы позволяем ему собой завладеть. Для Стоиков такая судьба пострашнее смерти. Жизнь скованная страхом – не жизнь, а потому смирение с фактом своей смертности и преодоление страха смерти, согласно Сенеке – путь к психологической устойчивости и личной свободе, ибо по его выражению «научиться умирать – это разучиться быть рабом».

Memento Mori

Итак, во время пандемии нам придется справляться с риском и возможностью собственной смерти. Надо сказать, что мы были в этой ситуации с рождения, но в большинстве случаев предпочитали не слишком концентрироваться на данном факте. Избегание – это одна из наиболее популярных современных стратегий копинга (увы, это слово в КПТ так и осталось без перевода. Но по-русски это означает способы, которыми мы справляемся с чем-то), так что многие из нас живут в отрицании простой истины: мы все когда-то умрем.

Стоики считали, что реальное столкновение с угрозой собственной жизни может существенным образом изменить ее перспективу и качество. Марк Аврелий любил напоминать, что даже великие врачи, такие как Гален, в конце-концов умерли, все пройдет, напоминает он сам себе в книге: и болезни, и боль, и смерть и это должно быть также очевидно как цветение розы весной и сбор урожая осенью

Это болезненное осознание может привести к моральному нигилизму, но все же Стоики считали, что смирение с собственной смертностью – экзистенциальная задача, которую мы должны решить для достижения моральной мудрости. Жизнь не определяется внешними событиями, она определяется тем, как мы их используем.

Эпидемия может лишить нас всего, что мы ценим, даже наших собственных жизней. И тем не менее мы сами определяем, каким образом реагировать на происходящий кризис. Будем ли мы такими же, как те, кого подвергаем критике или такими, как те, кем мы восхищаемся?»