Распад связей – начало гражданской войны

Семейные терапевты всегда работали с расползающейся под руками связью между людьми: мы поддерживали, искали общее, вместе с клиентами латали прорехи ткани, но то, с каким треском она рвется сегодня у нас на глазах,  как рушатся годами выплетаемые нити, как кричат своим детям «раз так, ты больше мне не сын»,  как  повально заявляют «та часть семьи теперь для меня больше не существует», «я разочарован всем этим кругом людей», «эти люди были моими друзьями, я не могу поверить», «это предатели родины», «фашисты» (со всех сторон друг на друга) беспрецедентно.

На нашем терапевтическом веку таких масштабов травм не происходило, мы свидетели начала гражданской войны, пока не проявившей здесь  себя физическим насилием, но по силе чувств и по масштабам разрушений отношений невероятной. И боюсь это лишь начало помноженное на эпоху небывалого информационного доступа, когда достаточно доказательств и таких страшных, что чем больше мы их видим, тем меньше шансов (у любой из сторон) выслушать другую, не взорвавшись с первых же секунд обвинениями в оболваненности пропагандой.

Как быть?

Как терапевт я могу объяснить все: и увидеть реакцию страха, которая стоит за любой из позиций, и желание присоединиться к сильному, и веру в идеалы, с которыми люди не хотят расстаться, и бессилие, и отстраненность, и отмороженную уверенность в том, что ничего вообще не происходит и сейчас все быстренько наладится. Мы терапевты тем и хороши, что умеем объяснить и другим, и самим себе механизмы защит, мы найдем за каждым из них страдающую, раненную, напуганную душу и это не цинизм, не попытка избежать гражданской позиции или ответственности – это сострадание  — основа основ нашей профессии. Мне хватает моего сострадания с избытком и на группах, и в индивидуальной терапии, и в то же время я с печалью смотрю, как захватывает нас сила, которой мы как будто не можем противостоять и пожирает и пожирает все новые жертвы, разрывая людей, а ведь наши глубинные связи, наша общность – это единственное, что сегодня могло бы быть действенным оружием против надвигающегося мрака.

А как обычный человек,  я вижу собственное бессилие именно в тот момент, когда близкие люди вдруг оказываются иной точки зрения. И меня почти не спасает мое профессиональное зрение, я не успеваю закрепиться в этой идентичности  и  моментально падаю в пропасть эмоций: «как же так, мы же вместе росли, как же так, мы же жили в одном мире, мы же ходили по тем же улицам, в той же стране, откуда ты взялось такое? И неужели я тоже носитель такой бациллы, просто она еще во мне дремлет? И что должно со мной такое случиться, чтоб в одну ночь  я вдруг превратилась в вампира, что готов вгрызаться ближнему в глотку и выть на луну?»

Мой способ (пока ничего умнее не придумала) – по возможности не спорить, особенно не спорить с переходом на личности. По аналогии с семейной разборкой: знаете ли вы хоть один случай, когда в семье на кого то наехали, обозвав, например «лентяем» и он такой «точно! Спасибо, что указали на мой недостаток! Как же это я сразу не сообразил, пойду теперь старательно работать, премного благодарен».  Спор вызывает поиск контраргументов, а те  в свою очередь лишь укрепляют позицию спорящего.

Не ввязываться в спор иногда стоит колоссальных усилий. Я тренировалась в этом навыке на теме прививок, и мне казалось, что отточила его до совершенства. Но нет. Новые вызовы требуют какого то невероятного развития в навыках, чтобы не всосало в воронку ненависти и нетерпимости к тому, что считаешь очевидным абсурдом.

Если хватает сил, я могу говорить с близкими примерно так, как я делаю это в терапии, выискивая не то, что нас разъединяет, а то, что объединяет.  Например, мы можем не сходится по поводу причин начавшегося, но возможно мы все считаем, что это не самый счастливый  поворот для будущего наших детей?  Мы можем видеть разных виноватых, но ведь мы точно не хотим смерти людей? А если так, то может быть мы все еще можем быть друг для другой хоть где-то опорой, а не тем, что окончательно высасывает из нас последние силы?

Если не хватает сил то признаю, что нет сил общаться извиняюсь и сбегаю. Ну и напоминаю себе иногда про сон Алеши Турбина, в котором не было у Бога ни красных, ни белых, не разбирал он кто верил в него, кто нет, ( «Один верит, другой не верит, а поступки у вас у всех одинаковые: сейчас друг друга за глотку» )  но всем приготовил рай, ибо все они его дети на поле невинно убиенные.