И снова о кризисе

Я узнаю их среди прочих по растерянности, я чувствую их тоску по утраченному еще недавно такому ясному миру, я вижу их издалека, потому что знаю, каково это вдруг потерять ориентиры, цели и  ощущение «правильности» своей жизни,   каково это растерять привычные опоры,  поставить под сомнение все достижения, одновременно осознавая, что альтернативного плана нет. Нет и не намечается. Это страшное и непривычное состояние – искать внутри себя цель и не находить ее, особенно по контрасту с тем, что еще недавно цели кажется были вполне очевидны: был выбран профессиональный путь, найден партнер, решены основные материальные вопросы, иными словами социальный заказ на полноценного члена общества выполнен. И вдруг тебе кажется, что задачи были не очень то твои,  осознаешь, что утратил к ним интерес, а новых, вдохновляющих, не появилось. Ты привычно продолжаешь цепляться за то, что раньше тебя мотивировало, какое-то время вполне успешно возвращаешь себя в знакомое русло, но тоска постепенно заливает все то, что еще недавно приносило удовольствие и радость.  Еще вчера ты знал себя, мог рассказать какой ты, но вдруг, из тени, стали появляться совершенно иные качества твоей души. Ты удивлен, ты не готов их признать, ведь у тебя уже есть вполне сложившееся представление о себе,   ты ищешь внешнего подтверждения, что с тобой в порядке, ненадолго находишь, но вновь и вновь срываешься в пропасть сомнений и полного незнания себя.

 «Я не могу по старому, и не знаю чего хочу. Я вообще теперь ничего не знаю, а все, что было достигнуто не имеет смысла» — вот основное ощущение, сопровождающее пресловутый кризис среднего возраста.

Его не просчитать и не ускорить,  в него лишь войти, а он затянет тебя в водоворот и будет перемалывать до тех пор, пока в один прекрасный день не вынесет волной на незнакомый берег и там ты обретешь себя обновленного: получившего новые способности и силу, новые цели и веру в интересное будущего.

Увы, проторенного пути нет и чужой опыт совершенно не помогает. Все прежние способы обращения с жизнью не работают, а новые еще не созданы. Привычные попытки поставить цель и проложить к ней маршрут одна за другой терпят полное фиаско. В этом кризисе нет маршрута и цели   в привычном ее понимании тоже нет. Мы никогда не знаем заранее к чему придем. Единственное, что мы можем делать – идти. Каждый день делать шаг в непонятном направлении, по полному бездорожью. И дорога будет возникать под нашими шагами.

Шагать страшно. Но, поверьте, остаться на месте намного страшнее. Я знаю уцепившихся за старые цели, отвергнувших возможности, которые неизбежно сулит любой кризис, испугавшихся, не признающих самих себя во всей полноте и объеме. Это заезженная пластинка, так и не перевернутая на другую сторону, это  так и не прозвучавшая полностью мелодия, это сожаление и озлобленность, это невоплощенность и отсутствие наполняющих смыслов, это нарушение замысла, попытка остановить течение, неизбежно приводящая к заболачиванию. И это очень печально.

В утешение тем, кто сейчас в процессе перерождения из гусеницы в бабочку могу твердо обещать: это рано или поздно закончится (скорее поздно, но вы справитесь), и на той стороне перевала тоже есть жизнь. Она неожиданно прекрасна и щедро одарит вас, сторицей вознаградив за терпение и доверие неизбежному и мудрому процессу.