Есть нюанс

Есть нюансы, нюансы есть, и мир четко делится на тех, кто по легкому движению ресниц и трепету ноздрей способен распознать негодование или восторг, кто отличит презрительный взгляд от рассеянного, кто подаст вам платок за пару секунд до того, как из ваших глаз потекут слезы, и тех, кто не заметит разноцветными неоновыми буквами написанный на лбу плакат с четким указанием куда и в какой момент надо отправиться читателю оного, кто пройдет по всем мозолям собеседника и, остановившись на самой болезненной, решит немного присесть, передохнуть и перевязать себе шнурки, кто на похоронах расскажет анекдот о смерти ближайшему родственнику усопшего, а на дне рождения не заметит, что взял с тарелки последний кусок торта, за которым как раз тянулась детская рука.

Есть те, кому на вопрос «Как дела?» ты скажешь «по-разному» и они, даже не слишком хорошо тебя зная, и не будучи никак заинтересованы в твоем психологическом комфорте, догадаются, что тебе фигово, и те, кому ты можешь хоть десять раз сказать капслоком «мне, кстати, фигово», но их внутренний мир отразит лишь легкое колебание воздуха, не более насыщенного грустью, чем и в иные дни.

Чувствительные к нюансам, как ни странно, не чувствительны лишь к одному: они долго не замечают, что кто то не обладает схожей внутренней организацией, тк склонны к типичной ошибке искажения, ожидая от окружающих такой же восприимчивости к тонкому эфиру , которой обладают сами, и удивляясь тому, что в лучшем случае представляется им бестактностью, а в худшем, равнодушием. Но то не бестактность и не равнодушие. То иное состояние душевной структуры, требующее, например, для укола не тоненькой иглы, а долота, а для донесения мысли не намека, а небольшого доклада по теме, желательно сопровождаемого слайдами, в крайнем случае диафильмом.
А потому созданиям, избыточно чувствительным к переменам душевного ландшафта и климата, лучше не вступать в контакт с представителями иной цивилизации: ребятами, которые не понимают, что сидеть лицом к источнику яркого света равносильно пытке, теми, кто никогда не просил поменять в салоне самолета температуру на более комфортную, кто плюхается на первый попавшийся стул, не замечая, что тот на самом деле стоит на проходе или сквозняке, кто не способен по паузе, интонации или многоточию догадаться о необходимости сменить тему, кто не отличит запаха ванили от запаха ладана, и не заметит, что ест козий сыр, а не мороженое.
Это слишком болезненный и совершенно безнадежный опыт вводить в мир нюансов того, кто не чувствителен к на миллиметр выше обычного приподнятой брови, неблагодарное занятие по абсурдности равносильное расшифровкой смысла анекдота человеку с зародышевым чувством юмора.

Нюансы есть, есть нюансы, и очевидно, что не для всех, но в этом и плюсы, потому что можно скользящим небрежно взглядом, натянутым на кончики замерзших пальцев рукавом, приподнятым уголком губ находить истинных сообщников, тех, что лишь при угрозе обморожения предложит накинуть на ваши голые плечи «кусачий» плед, но даже тогда, даже в самом крайнем случае не сунут вам в руки чашку этого жуткого, жуткого оттенка, такими толстыми стенками, в которой вкус кофе сразу меняется и к которой губами не приятно дотрагиваться, и ни смотреть на нее, ни пить из нее, ни даже разбить ее красиво не представляется никакой возможности…

С вами был вестник психического здоровья (хотелось бы верить, но вряд ли).